Плата Харону - Страница 8


К оглавлению

8

— Какой убийца? — нервно спросил Блумберг. — Зачем нам убийца?

— Чтобы все выглядело по-настоящему, иначе как вы собираетесь умереть? — уточнил Дронго. Банкир поежился.

— Я не думал, что вы решите сделать все на таком серьезном уровне. Мне хотелось бы просто исчезнуть и чтобы все думали, что я погиб. Скажем, утонул или просто исчез.

— Так не бывает, — возразил Дронго, — вы слишком известный человек, чтобы так просто исчезнуть. Пока вас не убьют по-настоящему и пока не увидят ваш труп, никто не поверит в ваше исчезновение. Это будет еще хуже. Начнут искать и все время будут держать под наблюдением вашу семью. Нет, так не получится. Давайте умирать «по-настоящему».

Блумберг снова достал расческу. Подумал немного и сунул ее обратно в карман.

— И кого вы предлагаете на роль моего убийцы? — хмуро спросил он.

— Важно не кого. Важно, кто сумеет сделать все за убийцу и потом исчезнуть. Нужен кто-то из ваших близких людей. И нужна снайперская винтовка с оптическим прицелом, которую я буду доставать по своим каналам, иначе вы можете сорвать всю операцию.

— Вы хотите, чтобы в меня стреляли по-настоящему? — испугался банкир.

— Нет, конечно. Вы наденете специальный жилет, и в момент выстрелов все увидят, как пули разрывают ваше тело. Можете не беспокоиться, в киноподобные вещи отработаны неплохо.

— Надеюсь, — кивнул Блумберг, — иначе будет крайне неприятно, если в меня попадут настоящие пули и действительно разорвут мне тело.

. — Желательно, чтобы это случилось на вашей даче в присутствии достаточно большого количества людей. Мне нужно будет побывать там и все проверить самому. Убийца выстрелит в вас два раза и, бросив винтовку, сбежит, как обычно бывает в таких случаях. Вы получите два ранения, причем такие убедительные, чтобы все их видели. Я даже думаю, что рядом с вами можно поставить какую-нибудь экзальтированную дамочку, которая грохнется в обморок, когда ваша кровь брызнет ей в лицо.

— Значит, кровь все-таки будет?

— Это будет краска. Не проявляйте нетерпения, Сергей Леонидович. Мы еще не договорились по личности вашего убийцы. Нужен будет достаточно близкий вам человек, но не входящий в первую шестерку людей, находящихся с вами в прямом контакте, чтобы это не так бросалось в глаза. И, главное, должен быть убедительный повод для сбора на даче большого количества людей.

Блумберг задумался.

— Может быть, собраться из-за моей картины? — нерешительно прошептал он. — Но она висит в доме.

— Какая картина?

— Недавно я приобрел подлинник Репина. Купил у одной очень известной семьи. Это небольшая картина, но я выложил за нее довольно много денег. Это лучшее размещение капитала. Семья, продавшая мне картину, достаточно известна в России. Просто мы договорились, чтобы я не говорил об этом, хотя журналисты все равно пронюхали. Дед был академиком, собирал коллекцию живописи. А внук решил продать нашему банку картину. Вот я ее и купил для себя. Об этом писали в некоторых газетах.

— Вы еще хотите, чтобы вас после этого любили, — усмехнулся Дронго. — Итак, вы желаете устроить презентацию картины?

— Да. Но почему на даче? Не лучше устроить это дома? Или в банке?

— С дачи удобнее везти вас раненого в больницу, — пояснил Дронго, — а по дороге вы можете «умереть», и скорбная весть об этом придет на дачу, где будут гости. Но прежде всего нам нужно решить, кто бросит винтовку.

Блумберг тяжело вздохнул, напряженно размышляя.

— Этому человеку вы должны доверять, — продолжал Дронго.

Банкир все хмурился. Дронго терпеливо ждал.

— Не знаю, — наконец сказал банкир, — просто не знаю.

— У вас нет такого человека? — тихо спросил Дронго.

— Наверное, нет.

— Ну и жизнь у вас, Сергей Леонидович, — мягко заметил Дронго, — просто не позавидуешь. И стреляют банкиров, и травят их, и в тюрьмы сажают. И — никого рядом из друзей и близких. Просто не жизнь, а настоящая пытка. Я начинаю понимать, почему вы хотите сбежать.

— Не только поэтому, — поднял руку, словно защищаясь от слов Дронго, его собеседник, — в последнее время я стал замечать, что мои противники неплохо информированы о моих делах в банке. Вполне возможно, кто-то их ставит в известность. А это мне неприятно. Очень неприятно. И это еще одна причина, по которой я хочу поскорее исчезнуть.

— Вы меня убедили, — вздохнул Дронго, — по-моему, вам лучше действительно убраться из банка. И хотя я все равно против столь экстравагантного способа решения ваших проблем, тем не менее готов вам помочь.

Скажите, ваш второй водитель не может подойти на роль убийцы?

— Паша? — удивился банкир и, не отвечая на вопрос, вдруг кивнул:

— Это интересная мысль.

— В таком случае давайте остановимся на его кандидатуре, — предложил Дронго, — конечно, лучше было бы, если вместо него был бы Семен Григорьевич, но он еще понадобится, когда вас повезут в больницу. Вы ведь не должны сразу умирать. Это должно случиться по дороге в больницу.

— Вы так натуралистично рассказываете, — нервно заметил Блумберг, — что мне просто хочется на все плюнуть и оставить эту затею.

— Я бы не возражал, — быстро вставил Дронго.

— Нет, — тяжело вздохнул заказчик собственной «смерти». — Все решено.

Если я еще немного потяну время, они закончат ревизию, и тогда мне уже ничего не поможет. Меня просто посадят в тюрьму и там удавят руками уголовников по-настоящему. И при этом варианте моя семья действительно разорится, и никто не поможет.

— Тогда еще раз обговорим детали, — предложил Дронго, — и не забудьте, что с этой минуты вы ни с кем больше не говорите об этом деле. А любой ваш разговор отныне будет происходить только с моего разрешения. Иначе я снимаю с себя всю ответственность за предстоящее «покушение».

8