Плата Харону - Страница 9

— Да, конечно, — согласился Блумберг, — у меня просто нет другого выхода.

Глава 5

По Москве давно уже поговаривали о дорогом приобретении банкира. И вот на самом деле Сергей Блумберг объявил, что собирается устроить презентацию картины в «достаточно узком кругу». Это означало, что будут приглашены не менее ста — ста пятидесяти гостей, в состав которых войдут не только известные банкиры и меценаты, но и не менее известные журналисты, питающиеся банковскими и околобанковскими сплетнями. Это был удивительный парадокс, когда о приобретенной картине писали журналисты, специализирующиеся на экономических проблемах, а искусствоведы рассуждали о кредитной политике государства. Эпоха непрофессионалов и дилетантов, порожденная воинствующей некомпетентностью партийных чиновников в годы застоя, расцвела через двадцать лет, став символом девяностых.

Блумберг пригласил к себе именитых гостей, не забыв добавить, что презентация состоится на даче. И хотя его дачу только условно можно было считать дачей, тем не менее многие были недовольны, предпочитая не уезжать из центра Москвы за пятьдесят километров.

Дача же Блумберга представляла собой ультрасовременную трехэтажную виллу, построенную по индивидуальному проекту в одном из новых поселков, так быстро возникших вокруг Москвы в начале девяностых, когда появившиеся миллиардеры скупали удобные территории, создавая райские кущи на отдельно взятых гектарах земли.

Само пространство дачи являло собой удивительное сочетание передовой архитектурной мысли и дерзкого замысла, возможного к реальному воплощению лишь при сочетании таланта проектировщика и больших денег заказчика. Пространство первого этажа занимала огромная, в сто пятьдесят метров гостиная, к которой примыкали две небольшие комнаты, выходившие на террасу. В одной из них стоял бильярд, в другой — хозяева принимали только близких гостей. Ультрасовременная кухня с полным комплектом положенных приборов примыкала к этим комнатам и находилась рядом с лестницей, ведущей наверх.

Широкая лестница закручивалась на второй этаж, где находились спальни хозяев дома. Пять больших спален выходили на балконы на двух разных уровнях.

Две спальни, находившиеся чуть выше, были расположены над гостиной, имевшей собственную высоту около четырех метров, а три другие, с балконами на небольшую рощу, разбитую тут еще до постройки поселка, размещались на несколько более низком уровне.

На третьем этаже, над тремя спальнями, были еще две комнаты. В одной из них супруга хозяина устроила своеобразный салон искусств. Здесь же располагалась библиотека. В другом конце находился кабинет хозяина дома. Рядом с виллой в двух небольших домиках жили охранники, постоянно находившиеся на даче, и работала сауна и бассейн, где стояли тренажеры. Гаражи справа от дома могли одновременно вместить около десяти машин.

С самого утра шла подготовка к торжеству. Как обычно, прибыли повара из модного японского ресторана, заранее подвезли продукты, необходимые для приема.

В доме было много людей и большая суета. Но все обратили внимание, что хозяин дома неестественно возбужден и взволнован, словно от показа картины зависела его дальнейшая судьба в банке.

Первым из гостей приехал Кузнецов. Хозяин уединился с ним в кабинете, они долго о чем-то говорили. Примерно через полтора часа на даче появился и Дронго, который уже дважды побывал здесь еще вчера и подготовил сцену для предстоящего спектакля. Он поднимался наверх по лестнице к хозяину дома, навстречу ему спускалась супруга банкира. Она была в строгом голубом костюме, еще явно не готовая к сегодняшнему приему. Увидев Дронго, она улыбнулась.

— Я рада, — сказала после приветствия, — что вы приняли наше предложение.

— А что мне еще оставалось делать? — Дронго пожал плечами. — Судя по всему, на вашего мужа крепко насели, и если бы я отказал, он вполне мог обратиться к дилетанту, который сорвал бы дело и еще больше озлобил его врагов.

— Спасибо, — поблагодарила женщина, собираясь идти дальше.

— Одну минуту, — остановил ее Дронго, — что вы собираетесь надеть на вечерний прием? Она усмехнулась:

— Это имеет для вас значение?

— Да, — серьезно ответил Дронго, — мне нужно знать, в каком именно платье вы будете. Белое или светлое не подойдет в любом случае. И даже такой красивый костюм, что на вас сейчас, тоже не подойдет.

— Вам не кажется, что вы несколько переходите грань приличия? — чуть покраснев, спросила она.

— Не кажется. У вашего мужа на груди будет краска, которая может перейти на ваш костюм, когда вы броситесь помогать ему, — объяснил Дронго. — Я бы попросил вас надеть сегодня темное платье и быть готовой сыграть свою главную роль в жизни. Она поняла. Она вообще была очень сообразительной. Это он отметил еще при первой встрече.

— Хорошо, — кивнула хозяйка дома, — я надену темное платье. Тем более что я все равно собиралась это сделать.

Дронго улыбнулся в ответ и, посторонившись, поспешил в кабинет Блумберга. Когда он вошел, там уже сидел бледный мужчина, довольно молодой, с красиво уложенной шевелюрой тронутых сединой волос. Он был в очень модных, немного узких очках. Дронго отметил и элегантность его костюма. В этом сезоне только переходили на мужские костюмы с тремя пуговицами.

— Олег Михайлович, — поднялся незнакомец, протягивая Руку.

Дронго отметил, что гость представился сам, словно Блумберга не было в кабинете.

— Очень приятно. — Он по привычке не назвал себя, просто подошел к банкиру и поздоровался с ним.